Хорошие книжки на почитать (художественная литература)

[АлександрД 2966]

Народ! делитесь, что кто интересного читал-читает?

 

из особо запомнившегося, что читал в последнее время -

Жан-Кристоф Гранже http://fantlab.ru/autor16089 - буквально все - шедевр, и читаются с большим удовольствием.

Наверняка видели фильм Багровые реки с Жаном Рено - это как раз по его произведениям.

 

Из настолько же фундаментальных писателей (в том смысле, что пишущих достаточно большие и законченные вещи) мне он больше всего показался по интересности похож на:

Майкл Крайтон http://fantlab.ru/autor526 - очень интересные произведения, разного жанра. так же точно - большие, законченные.

Так же по его романам сняты фильмы, например Штамм Андромеды - очень интересная фантастика.

Ну и кто ж не слышал про Парк Юрского Периода это то же его.

 

 

из самых длинных серий произведений пожалуй больше всего запомнились эти:

 

Роберт Сальваторе http://fantlab.ru/autor134, пишет в основном в стиле фэнтези

такие серии, как про дроу Дриззт-а, и серия произведений про Корону.

 

Роберт Джордан http://fantlab.ru/autor26 - наидлиннющий сериал Колесо времени.

очень напоминает Игру престолов Джоржда Мартина http://fantlab.ru/autor133, но чуть проще в плане обилия имён, но сложнее в закрученности сюжета.

они кстати (писатели) даже чем-то похожи внешне друг на друга

 

Алан Коул, Кристофер Банч - Стэн - http://fantlab.ru/work20392 боевая космическая фантастика.

 

ясное дело - Желязны - Хроники Амбера. кто ж не читал... иногда просто бывает в кайф лишний раз перечитать

 

 

Пробовал почитать из серии LitRPG - т.е. фантастика на тему ролевых игр с полным погружением во всякие фантазийные миры...

Единственное законченное произведение (серию произведений) нашёл у

Маханенко Василий - Путь шамана (про мир с названием Барлиона) http://fantlab.ru/autor33672

красиво, интересно, но... мешает выспаться перед работой, потому как тяжело остановиться, и отложить книжку до следующего дня

остальные типа Вальдиры и Файрола - не закончены, причем Вальдира со временем становится какой-то мрачной, а вот Файрол неплох.

 

 

Из документального - прям таки "Вах" - это были дневники Каманин-а, публиковавшиеся под названием "Скрытый космос" http://militera.lib.ru/db/kamanin_np/index.html

там ТАКОЕ пишет местами.... короче весьма интересно и очень познавательно как с исторической точки зрения так и с технических...

 

 

Владимир Васильев http://fantlab.ru/autor70 - можно зачитываться его произведениями... Киберпанк и типа того

одно из весьма известных - Сердца и Моторы. и его продолжение Горячий старт.

про мотоциклы, плоский мир и компьютерщиков...

ну а Триста девятый раунд... выложу в следующем сообщении...

Edited March 13, 2017 by АлександрД

[АлександрД 2966]

https://www.litmir.me/br/?b=35599

Вот ведь как бывает: большой город, столица, муравейник, живешь бок о бок с тысячами людей и ничегошеньки о них не знаешь. Рядом происходит тьма-тьмущая удивительнейших событий, а ты почти всегда остаешься в стороне и неведении. Иногда давно знакомые люди крутятся в двух шагах друг от друга и ни сном, ни духом…

Не верите? Ну, вот например…

 

…выхожу это я из своей трижды проклятой конторы в слегка приподнятом настроении. Во-первых – конец рабочего дня, во-вторых – пятница, а в-третьих – понедельник тоже объявили выходным. По радио и приказом по конторе. Шеф у нас неплохой парень, как это ни странно. Так вот, близился какой-то новоявленный праздник с экзотическим названием, не то сочельник, не то троица. После переворота старые революционные живо поотменяли, зато вон затеяли возрождать церковные, из тех, что помнят лишь замшелые сварливые старухи (ненавижу старух!), гнездящиеся на бесчисленных лавочках в любом дворе.

Короче, иду, посвистываю. Надо сказать, что я – из тех счастливцев, которые живут в центре, но не на главных улицах. Контора рядом. На работу – пешком, благо всего четыре квартала. Вот каждое утро и хожу. А поскольку вырос здесь же, в основном дворами. Люблю, знаете: клумбы, лавочки, малышня в песочницах возится. Если бы не старухи – сущий рай. А на улицах – сплошные толпы, пробки, плюнуть некуда. Час пик!

Иду. Собираюсь сворачивать под арку, не доходя до очередного перекрестка. Вдруг: лицо знакомое впереди мелькает. Бывает ведь: не видишь человека лет десять, а потом глянешь – ну ничуть не изменился! Сворачивает под ту же арку.

Одноклассник! Саня Бурчалов. Е-мое, сколько лет!

Бегу следом.

– Саня! – ору.

Оборачивается.

– Артем? Хо! Вот так встреча!

Обнимаемся.

– Ты зачем здесь? Каким ветром? – спрашивает.

Я хохочу:

– Да живу я здесь! Забыл, что ли?

Теперь он смеется:

– Действительно, ты же в центре жил!

– Ну, а ты? – хлопаю его по плечу. Радость так и распирает.

Он продолжает смеяться.

– Теперь и я здесь живу! Уже лет пять. На Южной.

К моей берлоге это ближе, чем контора, чтоб ее…

Я шалею. Идти от него ко мне меньше минуты! И за пять лет впервые сталкиваемся. Эх-ма… Столица, центр!

Дальше – больше. Оказывается, он каждый божий день ходит тем же путем, что и я в контору. В то же время. Как штык. Столица, центр… Что в лесу, что в толпе, никого не замечаешь. Парадокс.

Тянет к себе на Южную. Посидим, мол, покалякаем, бутылочку «Бастардо» раздавим, благо выходной завтра. Я упираться и не думаю: псих, что ли? Жена, слава богу, дома не ждет, а с Санькой мы восемь классов за одной партой просидели, прежде чем расстаться на целое десятилетие.

Идем. Дворики, малышня, собачки у подъездов лениво взлаивают. Старухи шушукаются, наверное, старые праздники ругают, а новые хвалят. Или наоборот. Пойми их, ворон полувымерших.

Вот и Южная. Сворачиваем: сирень цветет, березка зеленеет… Эх, центр, люблю я твои дворы!

Вдруг Саня подобрался весь, умолк на полуслове. Даже походка изменилась, осторожной стала, крадущейся.

Гляжу: на лавочке у палисадника, единственной свободной от вездесущих старух, возлежит кот. КОТ. Огромный, рыжий, ухо подранное (в баталиях!), усищи длинные, хвост – что твое полено. Пушистый, страсть. Одним словом, матерый зверюга. Спит, вроде бы.

Саня на цыпочках к нему подобрался, и ка-ак даст с ноги!

«Бедняга, – думаю, – кот. Спросонья по ребрам, врагу не пожелаешь…»

Однако, зря сочувствовал, как оказалось. Увернулся котяра, среагировал. Вот что значит уличная выучка! Центр, пацаны хулиганистые, у каждого рогатка. Сам был таким же. Вот коты и готовы каждую секунду удрать, даже во сне, от греха да расправы подальше.

Впрочем, рыжий котище удирать, похоже, не собирался. Стоит, глаза свои хитрые на нас таращит. Снисходительно так, чтобы не сказать нагло.

Саня сокрушенно вздохнул, сел на лавочку.

– Двести семьдесят шесть – ноль, – говорит. Уныло, разочарованно.

– Что? – не понял я.

– Счет. Двести семьдесят шесть – ноль в его пользу, – поясняет Саня.

– Соревнование у нас. Кто кого. Либо я его стукну, либо он увернется. Почти каждый день по раунду.

И лезет в карман. Кот замурлыкал и – прыг ему на колени! Спокойно, без тени страха. Ну, да, Саня всегда был джентльменом, во всех играх. Я ошалело глазею на кота.

Тем временем из кармана появляется сверток, пахнущий рыбой. Кот заурчал пуще прежнего и нетерпеливо заерзал.

Сардинка. Или селедка – черт ее разберет, не силен я в ихтиологии. Пока хвостатый оппонент хрустит да закусывает. Саня чешет его за ухом.

Я стою. Наконец, рыбка съедена, дружок мой школьный на прощание треплет котяру по мощному загривку и встает.

– Пока, Уксус, – говорит. – До завтра.

И пальцем возвращает на законное место мою отвисшую челюсть.

Я в ужасе. В полном. Думаю, вы меня поймете. Так Сане и шепчу: «В ужасе, мол, я. В полном.» А он смеется.

– Таких, – говорит, как Уксус еще поискать надо. Чудо, не кот. В сухую меня обставляет. Второй год, между прочим! Каждый день думаю: вот, сегодня непременно размочу счет. Какое там…

– Ну, положим, у котов реакция не чета нашей, – развожу я руками. – Ладно, а селедку-то зачем?

Он все смеется:

– Любит Уксус селедку. Каждый ведь что-нибудь любит? Я вот, например, пиво баночное обожаю. И вообще, должен же быть какой-то приз? Игра у нас или нет? Все по честному, по-джентльменски.

Поднимаемся на третий этаж. «Щелк-щелк!» Ключ поворачивается в замке.

Посидели славно. Санька остался тем же Санькой – другом-непоседой, затейником и выдумщиком. Мы стали старше, но честное слово будто и не было этих десяти лет; и завтра нам опять предстоит сесть за нашу парту, первую в центральном ряду, ему слева, мне справа…

С этого дня мы сталкивались под аркой чуть не каждый день. Иногда я нарочно поджидал его, иногда – он меня. Центр кишел людьми, спешащими, суетливыми, и только наши дворы оставались сказочно тихими. Даже не верилось, что в двух шагах отсюда грохочет столица, чадят автомобили, и тысячи ног шаркают по древнему булыжному тротуару.

К осени счет Саня – Уксус дошел до трехсот восьми – ноль в пользу кота. Саня неизменно скармливал ему рыбку, чесал за ухом и трепал по загривку, а кот, за минуту до этого собранный и напряженный как струна, довольно урчал и жмурился. Потом мы либо поднимались к Сане («Бастардо», «Ауриу», «Алеатико Аю даг»), либо шли ко мне («Кокур Сурож», «Токай», «Южная роза», «Гратиешты»), либо расставались до завтра. Уксус провожал нас сытым снисходительным взглядом.

Так продолжалось до пятого октября. Мы с Саней вышли из-под арки, хохоча над очередной историей из репертуара моего шефа. Ветер носил по двору хрустящие огненно-рыжие листья. Старухи попрятались по коммуналкам, осень все-таки, не май месяц.

Уксус, как всегда, дремал на лавочке. К октябрю он стал еще более рыжим, под цвет кленовых листьев.

Саня подобрался и на цыпочках устремился вперед. Кот и ухом не повел – в триста девятый раз.

«И где он рыбу берет для этого бандита…» – вздохнул я, лениво созерцая очередной раунд.

Саня подкрался к скамейке. Вот так же, наверное, Уксус подкрадывается к беспечным голубям. Ближе и ближе, пока не последует молниеносный рывок.

Удар! Уксус вскакивает, пытается увернуться, но поздно: Санин ботинок настигает его. Отфутболенный в сторону кот приземляется на четыре лапы.

– Йо-хо-хо! – Саня ликует. – Триста восемь – один!

Его крик напоминает знаменитый вопль Тарзана. Еще бы, счет наконец размочен.

«Интересно, – думаю, – что станется с рыбиной? Неужели и сегодня скормит коту?»

Уксус стоит в двух метрах от скамейки. Уксус изумлен. Уксус раздосадован. Уксус совершенно сбит с толку. Сегодняшний раунд им безнадежно проигран.

А вот что произошло дальше, мне и рассказывать неловко. Не люблю, когда меня считают лгуном. Клянусь: все это чистейшая правка! Хотя, все равно никто ведь не поверит.

Понурив голову Уксус идет и кусты и некоторое время там возится. Мы с Саней идем. Я уже думают не зазвать ли товарища на давно припрятанную для торжественного случая бутылочку «Черного доктора».

И вдруг огромный рыжий котище мягкой пушистой лапой выкатывает из кустов прямо нам под ноги поллитровую банку импортного пива «Гессер». Уныло глядит на нее, и вдруг одним прыжком вскакивает Сане на плечо.

Что вы думаете он сделал? Правильно, почесал Сане за ухом.

Мой дружок млеет от счастья. Еще бы не млеть: раунд за ним, у ног – «Гессер», в кармане – рыбка, как раз под пивко…

 

И тогда я понял: котам, как и людям, ничто человеческое не чуждо. И провалиться мне на месте, если я неправ!

Edited March 13, 2017 by АлександрД

[АлександрД 2966]

http://smartfiction.ru/prose/imaginable_differences/

Роберт Шекли

Заметки по восприятию воображаемых различий.

 

1

 

Ганс и Пьер находятся в тюрьме. Пьер — француз, небольшого роста, полный, с черными волосами. Ганс — немец, высокий, худой и светловолосый. У Пьера желтая кожа и черные усы. У Ганса здоровый цвет кожи и светлые усы.

 

 

2

 

Гансу и Пьеру становится известно, что недавно объявили амнистию. По условиям этой амнистии Пьера выпустят немедленно. О немцах не говорится ничего, и Ганс должен будет остаться в тюрьме. Это печалит обоих узников. Они думают: «Если бы Ганса освободили вместо Пьера…»

 

(Ганс опытный слесарь. Оказавшись на свободе, он сможет вызволить из тюрьмы своего друга. Француз — профессор астрофизики и не в состоянии помочь никому, даже самому себе. Он бесполезный человек, но приятный; немец считает его самым хорошим человеческим существом, которое он когда-либо встречал. Ганс принимает решение выйти из тюрьмы, чтобы освободить друга.)

 

Есть один способ — обмануть стража. Если тот поверит, что Ганс — это Пьер, тогда Ганса выпустят. И он сможет вернуться к тюрьме и помочь Пьеру бежать. Для этой цели они разработали план.

 

Вот слышатся шаги в коридоре. Это страж! Друзья приступают к первой фазе плана, поменявшись усами.

 

3

 

Страж входит в камеру и говорит:

 

— Ганс, шаг вперед.

 

Оба мужчины делают шаг.

 

Страж спрашивает:

 

— Кто Ганс?

 

Оба пленника отвечают:

 

— Я.

 

Страж разглядывает их. Он видит высокого худого блондина с черными усами и здоровой кожей, стоящего рядом с маленьким полным брюнетом со светлыми усами и желтоватой кожей. Несколько секунд он подозрительно изучает их, затем признает в высоком немца, а другому, французу, приказывает выйти.

 

Узники готовы к этому, они бегут за спину стража и меняются волосами.

 

Страж осматривает их, невозмутимо улыбается и достает классификационный лист. Он определяет, что высокий черноволосый мужчина с черными усами и здоровым цветом лица — немец.

 

Пленники шепотом совещаются и вновь забегают за спину стража. Ганс пригибается, а Пьер становится на цыпочки. Страж, который чрезвычайно туп, медленно поворачивается к ним.

 

На этот раз задача сложнее. Он видит двух мужчин одинакового роста. У толстяка светлые волосы, светлые усы, желтоватая кожа. Другой черноволос, худощав, с черными усами и здоровой кожей. У обоих синие глаза — это совпадение. После некоторого раздумья страж решает, что первый узник — со светлыми волосами, светлыми усами, желтоватой кожей, полный — француз.

 

Пленники в третий раз проскальзывают за его спину и торопливо советуются.

 

(У стража водянка и очень плохое зрение. Его реакции замедленны из-за скарлатины, которой он переболел в детстве. Он с трудом поворачивается, часто-часто моргая.)

 

Пленники вновь обмениваются усами. Один втирает в кожу пыль, в то время как другой мажет лицо сажей. Полный становится еще выше на цыпочки, а худой еще больше пригибается.

 

Страж видит полного блондина выше среднего роста, с черными усами и светлой кожей. Слева от него стоит болезненный черноволосый тип ниже среднего роста, со светлыми усами. Страж тщательно изучает их, хмурится, поджимает губы, достает и перечитывает инструкцию. Затем он указывает на светлокожего человека выше среднего роста с черными усами — француз.

 

Пленник уворачивается. Высокий туже затягивает пояс вокруг талии, а низкорослый расстегивает ремень и засовывает под одежду всякие тряпки. Они снова меняются усами и волосами.

 

Страж сразу замечает, что фактор «полнота — худощавость» уменьшился в значимости. Он решает сравнить цветовые характеристики, но тут обращает внимание, что у светловолосого черные усы, а у черноволосого — светлые. Блондин чуть ниже среднего роста, а кожу можно счесть желтой. Справа от него стоит человек со светлыми усами (немного покривившимися) и чистой кожей, брюнет; он чуть выше среднего роста.

 

Инструкция бессильна. Тогда страж вытаскивает из кармана старое издание «Процедуры установления личности» и просматривает его в поисках чего-нибудь подходящего. Наконец он находит пресловутое предписание N 1266 от 1878 года: «Узник-француз всегда стоит слева, немец — справа».

 

— Ты, — говорит страж, указывая на узника слева. — Пойдешь со мной, француз. А ты, колбасник, останешься здесь, в камере.

 

4

 

Страж выводит пленника, оформляет бумаги и выпускает его на свободу.

 

Ночью бежит оставшийся.

 

(Сбежать из тюрьмы очень просто. Страж потрясающе глуп. И не только глуп — каждую ночь он напивается до бесчувствия и, кроме того, принимает пилюли от бессонницы. Ему категорически противопоказана работа стража, но все легко объяснимо — он сын знаменитого адвоката. В виде одолжения власти предоставили это место его физически неполноценному сыну. По той же причине у стража нет напарника и нет начальства. Он совершенно одинок, пьян, напичкан наркотиками, и ничто на свете не может пробудить его. Это мое последнее слово по данному вопросу.)

 

5

 

Два бывших узника сидят на скамейке в двух милях от тюрьмы. Они выглядят так же, как мы видели их в последний раз.

 

Один произносит:

 

— Я же говорил, что получится! Оказавшись на свободе, ты…

 

— Конечно, получилось, — соглашается другой. — Когда страж выбрал меня, я понял, что это к лучшему, потому что ты и сам сможешь убежать.

 

— Минуточку, — перебивает первый. — Уж не хочешь ли ты сказать, что, несмотря на наши старания, страж выбрал француза?

 

— Да, — отвечает второй. — Но это не имело никакого значения. Если бы выпустили слесаря, он бы вернулся и помог спастись профессору, а если бы на свободе оказался профессор, слесарь сам смог бы бежать. Нам не было нужды меняться местами.

 

Первый пристально смотрит на товарища.

 

— Мне кажется, ты пытаешься украсть мою принадлежность к французской нации!

 

— Зачем мне это нужно? — спрашивает второй.

 

— Потому что ты хочешь быть французом, подобно мне. И понятно — вон виднеется Париж, где лучше быть французом, а не немцем.

 

— Конечно, я хочу быть французом! — восклицает второй. — Потому что я и есть француз. А город этот — Лимож, а не Париж.

 

Первый мужчина немного выше среднего роста, темноволосый, со светлыми усами, хорошей кожей, худощавый. Другой мужчина ниже среднего роста, со светлыми волосами, с черными усами, нездоровой кожей, склонен к полноте.

 

Они смотрят друг другу в глаза и видят в них искренность. Если никто не врет, то один заблуждается.

 

— Если никто не врет, — говорит первый мужчина,-то один из нас заблуждается.

 

— Согласен, — отвечает другой. — А так как мы оба честные люди, нам надо лишь проследить этапы изменения внешности. Если мы сделаем это, то придем к началу, когда один был небольшого роста, светловолосым немцем, а второй — высоким брюнетом, французом.

 

— Да. Однако разве не у француза были светлые волосы и не немец был высок?

 

— Сомневаюсь, — говорит второй. — Но, возможно, тюремная жизнь повредила мою память, и я уже не помню, какие черты были у француза, а какие у немца. Тем не менее я полон желания все с тобою обсудить и готов согласится с любыми разумными предложениями.

 

— Давай. Могут быть у немца светлые волосы?

 

— Вполне. Надели его еще светлыми усами, это подходит.

 

— Как насчет кожи?

 

— Желтая, конечно. В Германии влажный климат.

 

— Цвет глаз?

 

— Голубой.

 

— Толстый или худощавый?

 

— Естественно, толстый!

 

— Итак, немец — высокий полный блондин с желтой кожей и голубыми глазами.

 

— Некоторые детали могут быть неточны, но это мелочи. Теперь припомним, кто из нас так выглядел.

 

6

 

На первый взгляд оба мужчины кажутся абсолютно одинаковыми или, по крайней мере, неразличимы. Это обманчивое впечатление. Надо помнить, что различия между ними реальны и независимы от внешности, несмотря на то что являются воображаемыми. Их может воспринять любой человек, и именно они делают одного немцем, а другого — французом.

 

7

 

Воспринимать воображаемые различия надо следующим образом. Вы фиксируете в уме оригинальные черты каждого, а затем в обратном порядке проводите все обмены. В конечном итоге вы окажетесь у исходной точки и безошибочно определите, кто — воображаемый немец, а кто — воображаемый француз.

 

 

 

Все очень просто. Другое дело, конечно, зачем вам это надо.

Edited March 13, 2017 by АлександрД

[Ржавый 75944]

Александр, постарайся большие тексты загонять под спойлер, иначе простыня тяжело читаемая получается

[АлександрД 2966]

Я забыл про эту кнопку...

 

P.S. А ПО ДЕЛУ?!

 

 

ну правда задолбался искать реально интересные книжки... и решил - может кто что посоветует?

вот на днях Мартьянова читал... две-три книги про один мир, но совершенно отвратительная манера обрывать книжку на самом интересном месте, и писать единовременно три разные серии...

итог - несколько незаконченных серий, грубо оборванных на самом интересном месте. коновал одним словом

 

P.P.S. пока вот только ща искал - наткнулся на новое произведение Стивена Кинга - 11/22/63 - http://knizhnik.org/stiven-king/king-11-22-63

народ его хвалит...

 

а вот что безоговорочно понравилось у Кинга (в отличии от Тёмной башни, у которой первая книга просто супер (ещё бы - столько лет он её писал), а за середину - долгая нуднятина, и такое облегчение, когда же они в последней книге НУ НАКОНЕЦ ДОШЛИ! уф ), так это:

Противостояние https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%B5_(%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD)

 

Кстати по этому роману снят многосерийный очень неплохой фильм.

Edited March 13, 2017 by АлександрД

[Gusion 4]

Человек,под воздействием И-нета сильно мутировал,в последние годы - поэтому читать целиком некоторые книги не только неинтересно,но и небезопасно для многих

"Листья Травы" Уолта Уитмена - наиболее безопасный вариант для обратного перехода от пользователя к читателю - у Азимова есть безопасные для юзеров вещи - но для продвинутых- а так при ремиссии - лучше бумажные газеты -дешево и сердито